Я изнемог засохла гортань моя

…Я ожил, цвету, торжествую
И большего в мире не жажду.
Я истину понял живую:
Вся жизнь из воды происходит.
Вода все хранит, производит.
Когда б не скоплялся туман,
И туч не рождал океан,
И дождь не струился ручьями,
И реки, наполнившись, сами
Опять не впадали в моря,
Где были бы горы со льдами,
Долины и все мирозданье?
Вода, из себя все творя,
Все зиждет, вся жизнь – в океане!

Эти вдохновенные слова древнегреческого мудреца Фалеса перекликаются с библейским повествованием о творении мира: когда воды первобытной бездны разделяются «твердью» – небом, вода собирается в моря, и по велению Творца появляется суша и жизнь на ней.

Вода – это жизнь. Это особенно хорошо знают жители жарких стран, где в течение летних сухих месяцев почти не бывает дождей и поэтому всякий источник или колодец – настоящее сокровище. Но вода не только живит и исцеляет: она также очищает, причем не только тело: вода как символ очищения присутствует практически в любой религии.

Однако та же вода может затопить, захлестнуть, унести в мрачную долину смерти:

«Спаси меня, Боже, ибо воды дошли до души [моей].
Я погряз в глубоком болоте, и не на чем стать;
вошел во глубину вод, и быстрое течение их увлекает меня.
Я изнемог от вопля, засохла гортань моя, истомились глаза мои от ожидания Бога [моего]. (Пс. 68)»

Эта глубокая символика воды – воды как всепоглощающей смерти – и в то же самое время – воды живой, животворящей – лежит в основании одного из семи таинств христианской Церкви – Таинства Крещения. В беседе с Никодимом, одним из учителей еврейского народа, Иисус Христос сказал: «Истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие. Рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух» (Ин. 3:5-6).

Именно в таинстве Крещения человек становится христианином: троекратное погружение в освященные особым чином крещальные воды с призыванием Святой Троицы – Отца, Сына и Святого Духа – не только означает смерть греховного человека, но и соединяет крещаемого со смертью Христовой и Его трехдневным пребыванием в плену смерти. Но не смогли темницы ада удержать Христа – Самого Бога, ставшего человеком. Словно воскресший из гроба Христос, восстает от купели и юный христианин, получивший оставление прежних грехов и начало новой жизни в Боге через соединение со смертью и воскресением Христовыми. Крещение погружением – это весьма реальное погружение со Христом в Его смерть, а также и сошествие во ад: «Погружение в воду и последующий выход из нее символизируют сошествие во ад и исход оттуда» – так говорит учитель Церкви святой Иоанн Златоуст. Свет Воскресения Христова сияет и на крещаемом, рассеивая прежнюю тьму греховной жизни.

Так рождается христианин от воды и Духа для жизни вечной – поэтому Церковь именует Таинство Крещения «банею пакибытия» – будущей жизни, свободной от греховного бремени предков и очищенной от личной скверны. Просветившись Божественным светом, крещаемый таинственно присоединяется к Церкви – душам, которые вместе со Христом вышли из ада к жизни вечной: поэтому крещенный облекается в белые одежды, которые символизируют чистоту и незапятнанность его души после совершенного Таинства.

Духовное рождение в Таинстве Крещения открывает для человека двери к другим Таинствам Церкви, которыми он укрепляется для доброй жизни. Сохранилось множество исторических свидетельств, как в древности на новокрещаемых через руки апостолов явным образом сходил Святой Дух – и исполненные Божественной силой люди начинали говорить на незнакомых языках, пророчествовать, исцелять и творить многие чудеса. Эта благодать перешла к епископам, которые преподавали Святой Дух возложением рук на крещаемых или через помазание лба, очей, уст, ноздрей, ушей, груди, рук и ног особым благовонным веществом – святым миром с произнесением слов: «Печать дара Духа Святого». Поэтому это таинство, в котором подается сила Божия к ведению новой, праведной жизни, называется миропомазанием и традиционно совершается сразу после крещения.

Славны и велики были чудеса апостолов – но не менее замечательны и те порой незаметные победы, которые начинает одерживать христианин над гневом, похотью, завистью и иными страстями. «Истребить в собственной плоти нечистое вожделение, – говорит святой Иоанн Кассиан Римлянин, – это есть большее чудо, нежели изгнать злых духов из чужых тел; силою терпения укротить мятежные движения гнева, это есть славнейшее знамение, нежели повелевать князьями, владычествующими в воздухе; избавить собственное сердце от мучительных недугов уныния, это гораздо важнее, чем исцелить телесные немощи и болезни другого». Но эта сила, незримо пребывающая в каждом крещенном и миропомазанном, так и останется невостребованной, если человек не будет противостоять соблазну греха и вернется к прежней жизни, жизни греховной и чуждой Богу. О таких апостол сказал: «Они говорят, что знают Бога, делами же отрекаются от него, будучи гнусны, и непокорны, и неспособны ни к какому доброму делу» (Тит.1:16). Поэтому Таинство Крещения – лишь первая ступень в духовном восхождении человека к совершенству.

Источник

Здесь следует отметить, что Авраам увековечил это событие, назвав это место YHWH-jireb, что означало «Яхве смотрит». Это название библейские авторы объясняют так:

«И нарёк Авраам имя месту тому: Иегова-ире. Посему и ныне говорится: на горе Иеговы усмотрится».[1096]

Однако это название имеет двойственный смысл. С одной стороны, ясно, что Яхве увидел, что Авраам собирается принести в жертву собственного сына, и вмешался. С другой стороны, видимо, библейские авторы записали архаическое изречение с совершенно другим, дополнительным значением, которое звучало так: «В горе Господа он был усмотрен», Кто он? Я думаю, овен, потому что гора Господа – это Земля.[1097] Другими словами, овен был помещён в Землю как замена Исаака, которому было позволено выйти из недр Земли. Может ли этот «овен в горе» быть эквивалентом первого Христа?

Все это кажется несколько натянутым, если не принимать во внимание тот факт, что те же аргументы можно выдвинуть и при рассмотрении Исхода. Однако Иисус Христос сделал загадочное утверждение как относительно Авраама, так и относительно Моисея. В Евангелии от Иоанна можно прочитать такие его слова, обращенные к евреям.

«Ибо если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он [Моисей] писал обо Мне».[1098]

Написал ли Моисей пророчество об Иисусе Христе? Мы не знаем ни одного.

Как тогда объяснить эти странные слова Иисуса? Я думаю, что обращение к Моисею в Писании намекает на мифическое время в начале творения. Именно поэтому Исайя отзывается о днях Моисея как о днях вечности.[1099] Следовательно, Иисус должен был отождествлять себя с одним из персонажей преданий о Моисее – возможно, ангелом Господним, или столбом дыма и огня, даже самим Моисеем, или агнцем, который заменил на жертвенном алтаре первенцев евреев.

Если все это кажется слишком странным, рассмотрим выдержку из Первого послания к коринфянам, где описана роль Иисуса Христа во время Исхода:

«Не хочу оставить вас, братия, в неведении, что отцы наши все были под облаком, и все прошли сквозь море; и все крестились в Моисея в облаке и в море; и все ели одну и ту же духовную пищу; и все пили одно и то же духовное питие: ибо пили из духовного последующего камня; камень же был Христос».[1100]

Каким бы образом мы ни интерпретировали значение «камня», к Иисусу Христу Павел относится как к современнику Моисея времён Исхода, но не исторического Исхода, произошедшего в мунданное время, а изначального Исхода, случившегося в сакральное время.

Было ли это ещё одной тайной из маленьких тайн Павла?

И снова мы возвращаемся к теме агнца Мог ли Моисей написать об Иисусе как об агнце, заменившем перворожденных сыновей и спасшем евреев от мук подземного мира?

Здесь определенно прослеживается связь, поскольку первые евреи взошли на Небеса с животами, полными плотью жертвенного агнца, поэтому в I веке Иисус побуждал своих апостолов есть свою плоть, чтобы достичь вечной жизни.[1101]

Итак, начинает проступать определенная схема. Помимо прочего, разве Иисус не сказал апостолам следующее:

«Так как Сын Человеческий не для того пришёл, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих».[1102]

Именно искупление мы и предполагаем в своей гипотезе о входе Иисуса-Агнца в подземный мир, чтобы выкупить оттуда первых евреев (кости агнца, напомним, остались там).[1103] И подобным образом подтверждается наша гипотеза об Иисусе-Агнце или Иисусе-овне, который также вошел в подземный мир, чтобы выкупить первого «человека», Исаака – первенца человечества.

Дальнейшее подтверждение этой гипотезе можно найти в Евангелии от Иоанна, где Иисус говорит своим ученикам:

«Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел. Но да сбудется слово, написанное в законе их: возненавидели Меня напрасно».[1104]

Здесь Иисус утверждает, что его первым, возненавидели, но не в том мунданном смысле, что он был первым христианином и поэтому его ненавидели, а скорее во всеобщем смысле фундаментального архетипа ненавидимого человека. Это напоминание о первом Иисусе, существовавшем за миллионы лет до Иисуса-человека I века.

Но кто ненавидел первого Иисуса и почему? Его ненавидела злобная толпа подземного мира по единственной причине, потому что эти существа были злобны по натуре, а он добр.

Тему ненависти подземного мира можно найти в различных местах Ветхого Завета. Например, когда Иисус говорит, что его возненавидели напрасно, он напоминает о Псалме 68, в котором царь Давид представляет себя страдающим в подземном мире (преисподней) в руках могучих врагов:

«Спаси меня, Боже, ибо воды дошли до души моей. Я погряз в глубоком болоте, и не на чем стать; вошёл во глубину вод, и быстрое течение их увлекает меня. Я изнемог от вопля, засохла гортань моя, истомились глаза мои от ожидания Бога моего. Ненавидящих меня без вины больше, нежели волос на голове моей; браги мои, преследующие меня несправедливо, усилились; чего я не отнимал, то должен отдать».[1105]

Та же тема звучит и в хвалебной песне Давида, в которой он снова оплакивает свою тяжкую долю в преисподней:

«Объяли меня волны смерти, и потоки беззакония устрашили меня; цепи ада облегли меня, и сети смерти [в английской версии Библии – «сети преисподней» (у А Элфорда – подземного мира – Примеч. перев.)] опутали меня. Но в тесноте моей я призвал Господа. Простёр Он руку с высоты и взял меня, и извлек меня из вод многих; избавил меня от врага моего сильного, от ненавидящих меня, которые были сильнее меня. Они восстали на меня в день бедствия моего; но Господь был опорою для меня».[1106]

Разве это не та же тема ненависти преисподней из легенд о первых евреях, которые томились в рабстве подземного мира? В Книге пророка Иезекииля Бог говорит об Израиле:

«Ты выброшена была на поле, по презрению к жизни твоей, в день рождения твоего. И проходил Я [Бог] мимо тебя, и увидел тебя, брошенную на попрание в кровях твоих, и сказал тебе: «в кровях твоих живи!» Так, Я сказал тебе: «в кровях твоих живи!» Умножил тебя, как полевые растения; ты выросла и стала большая, и достигла превосходной красоты: поднялись груди, и волоса у тебя выросли; но ты была нага и непокрыта».

Как уже подчеркивалось ранее, Израиль родился давно, в начале времён, и действительно был презираем от рождения мифическими «египтянами» подземного мира, которые поработили евреев и мучили их. Итак, смысл изначальной истории Исхода был в том, что Бог спас первых евреев из их заключения в подземном мире. Как пишет пророк Аввакум, подземный мир – это «страна нечестивых»:[1107]

«Во гневе шествуешь Ты [Бог] по земле [подземного мира] и в негодовании попираешь народы Ты выступаешь для спасения народа Твоего, для спасения помазанного Твоего. Ты сокрушаешь главу нечестивого дома, обнажая его от основания до верха. Ты пронзаешь копьями его главу дождей его…»[1108]

Это была именно та ненависть, о которой и говорил Иисус своим ученикам: «Если мир возненавидит вас, знайте, что меня он прежде возненавидел». Он имеет в виду ненависть злобных сугцеств подземного мира, которую Иисус-человек познал, когда в качестве первого Христа спускался в подземный мир и пострадал там.

Вернёмся кратко к очень важным текстам Ветхого Завета – Книги пророка Исайи, гл 52–53 и Псалом 21, – в которых описана судьба человека, сброшенного с Небес и пойманного подземным миром. Имя «Иисус», конечно, не упоминается, и этого мы и не ждём, но страдание существа кажутся нам совершенно такими же, как у первого Христа.[1109]

Рассмотрим снова судьбу Раба Божьего из Книги Исайи, гл, 52–53. Здесь мы видим «человека», «отрезанного от земли живых» (Небес), ему «назначен был гроб со злодеями», и «изъязвлен он будет за грехи» человечества. Самое главное, Раб Божий «столько был обезображен паче всякого человека лик Его, и вид Его – паче сынов человеческих!», предположительно, потому, что упал с Небес. И вследствие его вида был отвергаем и презираем людьми.

Теперь прочитаем снова описание Раба Божьего из «Кебра нагаст»: «Как росток, он прятался в сухой почве. Он воплотился, как дитя Земли, хотя был опорой и спасителем вселенной».

Источник